Дом великолепно выглядит. Он прекрасно сохранился, как и Арена. Заколдован мощнейшими и сильнейшими заклинаниями, особенно невероятно много на нем оберегов. Сейчас он выполнен в стиле раннего индустриализма, с решетчатыми конструкциями, много самовосстанавливающихся халколивановых элементов.

У входа стоит швейцар — спокойно и умиротворенно выглядящий пожилой джинн в парадной ливрее. Его руки украшены могущественными браслетами, цепи от которых тянутся внутрь клуба. Этикетно раскланиваясь с вами, джинн может приподнять скальп, чтобы продемонстрировать, что его мысли чисты, а его восхищение вашим передвижным домиком, или личностью, или стилем — искреннее, а не дежурное, чтобы его собеседнику было приятно.

Как «Семь Громов» были известны некие римские маги. Именно они продвигали «мем» про «гром и вдохновение». Задумывались о структурировании магии, впервые столкнулись с Парадоксом во время последнего дня Помпеи. Увлекались архитектурой (дорогами, акведуками) и ее влиянием на Умбру. Их символом была треугольная сложная эмблема с семилучевой звездой (“тафет”), но затем в Средние века сделали ребрендинг. Оставили богатое наследие, связанное с домом Бонисагус, тремерами, кабалом «С Новым годом». Впрочем, подобные личности крайне не любят, когда кто-то сует нос в их дела.

Маргрейв Карл-Вернер Люфтвелль III давал в Кошкином Доме тендер на вынос из действительно темнейшего подземелья под клубом некоего предмета. Тендер не взяли.