Гефсиманский сад — цветущий оазис, рай. Есть слухи, что там находится единственный в Аль-Джамее честный узел, что нарушает законы Аль-Джамеи. Возможно, это растение, которое порождает квинтэссенцию. А еще говорят, что в Саду многих посещают видения, но многих из тех, кто выходит со словами «я Мессия», отправляют к дознавателю. Несколько сбежавших отсюда проповедников основали довольно неприятные секты в Теллуриане.

Восточная часть сада и западная — как восточное христианство и западное. Это основная концепция всего сада. Растения, сад, фонтан — все это символизирует раскол Восточной и Западной империи. И те, и другие претендуют на обладание истинными ценностями и святынями. Недалеко от входа расположен фонтан, с фигурами льва и орла, также олицетворяющими восточную и западную ветви христианства. Но сад также отсылает и к Гефсиманскому саду со Святой земли. В общем-то, это в каком-то смысле тот же самый сад.

Люди, которые находятся здесь, спокойны и безмятежны. Присутствие Истинной веры не беспокоит и не вредит. Сад не уничтожает зло, а множит добро — транслируя это, он защищает себя.

Есть дом, где могут отдыхать паломники и где живет садовник, старый копт Амон. Он носит просторные одежды силы земли, опирается на крючковатую палку. Палки не касался нож, она такая выросла. Носит маску, лица не видно. На голову намотана шапка.

В северной части сада — обрыв. Когда-то там находилось место сожжения.
Есть место, на которое ходят почти все паломники: место, где был схвачен Спаситель. Там стоит часовня, перед которой расположено небольшое озеро. Там совершают омовение. От креста у пруда исходит ощущение, насколько важно самопожертвование для достижения благой цели. Есть чувство, что тут можно найти какой-то полезный ответ, когда он понадобится.

На западе территория более римская. Растут побеги Арундо (вид тростника) и бугенвиллия — кустарник, который вырос недавно. Если мысленно касаться ее, возникает ощущение, что это переродившийся разум, который сильно изменяется и угасает.


Она была примерно такой, как мы, до того, как оказалась в саду. Растение — часть ее, она часть растения, она изменилась. Жизнь течет под землей, растение берет верх, она не выбирала такую судьбу. Она умерла, огонь, пепел, корни питаются и растут. Сознание начинает подавляться окружающими деревьями и растениями. Похоже, ее сожгли в саду, и теперь она прорастает. Это благо и искупление грехов. Круговорот смерти и жизни.

На севере — крепкий вяз, перед ним сидит человек: паломник, который тут давно в саду, в кожаных штанах, сидит на своей верхней одежде. Спина покрыта татуировками (это северо-германские тату, характерные для старых кабалов вербен) и шрамированием. Выходец из Молодых побегов. Разговорил старый вяз. Говорит: сад не просто красив, не просто оазис, это идея сада. Он стоит на костях и пепле. Это сад, где жгли и продолжают жечь тех, кого считают еретиками.

При движении дальше на север ощущение безмятежности уходит. Путник ощутит привкус пепла во рту и желание развернуться обратно. На краю пожухлые деревья, оплетенные терновником, стоят очень плотно. А за ними — край обрыва, котлован с выделенными границами. И по всей его границе пожухлые деревья, чтобы ни с одной стороны не было хода туда.


Внутри котлована — пепел и зола, которые осыпаются вниз. Смрад горелых тел тут навсегда. Тут стоит множество столбов, старых и поновее. На столбах все еще видно несколько сожженных тел, которые все еще не осыпались. Хотя сейчас огня нет и никто не горит, последнее сожжение явно произошло не больше нескольких лет назад. Тут стоит запах горелой плоти и горящей магии. Так выглядит Искупление колдунов.
Деревья впитывают жар, гарь и смрад: они делают так, чтобы темное осталось в котловане, а светлое стало частью сада. Сила и удобрение проходит через них, как через фильтр. Они и создают ментальный барьер, который не дает сюда идти.